Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 12 апреля 2001 г. N 45-Г01-14
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
рассмотрела в открытом судебном заседании от 12 апреля 2001 года гражданское дело по заявлениям прокурора Свердловской области и З. о признании противоречащими федеральному законодательству, недействующими и не подлежащими применению ряда положений Устава Свердловской области от 5 декабря 1994 года, с изменениями и дополнениями, внесенными Областными законами от 13 марта 1995 года N 6-03; от 22 февраля 1996 года N 9-03; от 11 июля 1996 года N 25-03; от 12 марта 1997 года N 8-03; от 22 апреля 1999 года N 8-03; от 22 апреля 1999 года N 9-03,
по кассационному протесту заместителя прокурора Свердловской области и кассационной жалобе З. на решение Свердловского областного суда от 12 февраля 2001 года, которым заявленные требования удовлетворены частично.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Т., объяснения представителя З. – Р., поддержавшего кассационную жалобу, представителей Губернатора и Правительства Свердловской области М., Ж., Областной Думы и Палаты Представителей П., возражавших против доводов протеста и жалобы, объяснения представителя Областной Думы А., согласившегося с доводами кассационной жалобы и возражавшего против доводов протеста, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Г., полагавшей кассационную жалобу З. необоснованной и поддержавшей протест в части пункта 3 статьи 30; статьи 47;
подпункта “д” пункта 1 статьи 42; пунктов 3, 4 статьи 60; пункта 4 статьи 74;
пунктов 1, 2 статьи 75 Устава Свердловской области. Судебная коллегия установила:
Прокурор Свердловской области обратился в Свердловский областной суд с заявлением в защиту государственных и общественных интересов о признании противоречащими федеральному законодательству, в связи с чем недействующими и не подлежащими применению (с учетом частичного отказа от заявленных требований) пункта 2 статьи 9, пункта 2 статьи 11, пунктов 3, 6 статьи 30, пунктов “г”, “д” статьи 31, пункта 2 статьи 35, пункта 3 статьи 37, подпунктов “и”, “о” пункта 1 статьи 41, подпунктов “д”, “з” пункта 1 статьи 42, пункта 3 статьи 43, подпунктов “з”, “и”, “л”, “р” пункта 1 статьи 46, статьи 47, пункта 3 статьи 49, пунктов 1, 6 статьи 50, пункта 2 статьи 51, статей 52, 53, 54, подпунктов “а”, “ж” пункта 2 статьи 55, пунктов 3, 4 статьи 56, статьи 58, пунктов 3, 4 статьи 60, статьи 70, пункта 4 статьи 74, статьи 75, пункта 3 статьи 86, пункта 3 статьи 92, статьи 111, пункта 3 статьи 116, статьи 131 Устава Свердловской области.
З. в своем заявлении, объединенном судом в одно производство с заявлением прокурора, просил (с учетом последующего уточнения) признать недействующими и не подлежащими применению подпункты “з”, “и”, “л” пункта 1 статьи 46, пункт 2 статьи 51 и статью 52 Устава Свердловской области, считая их не соответствующими федеральному закону и нарушающими его права.
Решением Свердловского областного суда от 12 февраля 2001 года признаны противоречащими федеральному законодательству, недействующими и не подлежащими применению со дня вступления решения суда в законную силу пункт 2 статьи 11; пункт 3 статьи 37; подпункт “д” пункта 1 статьи 42 в части касающейся компетенции Свердловского областного суда; подпункт “з” пункта 1 статьи 42; подпункты “а”, “ж” пункта 2 статьи 55; пункты 1, 2 статьи 58; статья 70; пункт 3 статьи 92; статья 111; пункт 3 статьи 116; статья 131 Устава Свердловской области.
В остальной части в удовлетворении заявленных требований отказано.
В кассационном протесте заместитель прокурора области просит решение суда отменить в части пункта 2 статьи 9, пункта 3 статьи 30, пунктов “г”, “д” статьи 31, пункта 2 статьи 35, подпункта “о” пункта 1 статьи 41, подпункт “д” пункта 1 статьи 42 в части компетенции Уставного суда Свердловской области, подпунктов “з”, “и”, “л”, “р” пункта 1 статьи 46, статьи 47, пункта 3 статьи 49, пунктов 1, 6 статьи 50, пункта 2 статьи 51, статей 52, 53, 54, пунктов 3, 4 статьи 56, пункта 3 статьи 58, пунктов 3, 4 статьи 60, пункта 4 статьи 74, пунктов 1, 2 статьи 75 Устава области и вынести новое решение о признании этих норм Устава недействующими и не подлежащими применению. З. в кассационной жалобе оспаривает законность решения суда в части пункта 3 статьи 52 Устава области, просит признать этот пункт недействующим и не подлежащим применению.
В остальной части решение суда не обжаловано и не опротестовано. Рассмотрев дело в пределах доводов кассационного протеста и кассационной жалобы. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит решение суда подлежащим изменению.
По мнению прокурора, пункт 2 статьи 9 Устава области, предусматривающий, что Губернатор Свердловской области осуществляет государственную власть в качестве органа государственной власти, противоречит статьям 17, 18 Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации” от 06.10.99 г. N 184-ФЗ (в редакции Федеральных законов от 29.07.00 г. N 106-ФЗ, от 08.02.01 г. N 3-ФЗ), в силу которых он является лишь высшим должностным лицом (руководителем высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации), но не органом государственной власти.
С таким мнением согласиться нельзя.
Согласно пункту 2 статьи 3 Конституции Российской Федерации народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.
Пунктом 2 статьи 11 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что государственную власть в субъектах Российской Федерации осуществляют образуемые ими органы государственной власти.
Высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации, в данном случае Губернатор Свердловской области, получает свои полномочия от народа на основе свободных выборов, осуществляет государственную власть, то есть является органом государственной власти, образуемым субъектом Российской Федерации.
Такой же вывод вытекает из анализа статей 2, 17, 18, исходя из их содержания и места в системе норм Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации”.
Статьи 17 и 18, на которые ссылается прокурор, включены в главу III “Органы исполнительной власти субъекта Российской Федерации”.
Статьи 2 и 17, определяющие, как следует из их наименования, систему органов государственной власти субъекта Российской Федерации, допускают возможность устанавливать в рамках этой системы должность высшего должностного лица субъекта Российской Федерации.
Статья 18 предусматривает избрание высшего должностного лица на основе всеобщего равного и прямого избирательного права, определяет его полномочия по осуществлению государственной власти.
Таким образом, оснований для вывода о противоречии федеральному закону закрепленного в пункте 2 статьи 9 Устава области положения о том, что Губернатор Свердловской области осуществляет государственную власть в качестве органа государственной власти, не имеется.
Довод протеста о нарушении судом статьи 56 ГПК РСФСР, устанавливающей правила оценки доказательств, ошибочен. В данном случае судом рассмотрены требования, относящиеся к нормоконтролю, в связи с чем оценке подлежали не доказательства, а оспариваемые положения Устава области на предмет их соответствия федеральному закону.
На основе надлежащей правовой оценки суд правильно признал, что подпункты “з”, “и”, “л” пункта 1 статьи 46, пункт 3 статьи 49, подпункты 1, 6 статьи 50, пункт 2 статьи 51, статьи 52, 53, 54, подпункты 3, 4 статьи 56 Устава области не противоречат статьям 17, 18 Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации”.
Довод протеста о том, что закрепленное этими уставными нормами одновременное существование двух должностных лиц (Губернатора Свердловской области и Председателя Правительства Свердловской области), из которых одно возглавляет исполнительный орган государственной власти (Председатель Правительства), а другое руководит его деятельностью (Губернатор), противоречит указанным статьям Федерального закона, в соответствии с которыми высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации возглавляет высший исполнительный орган государственной власти субъекта Российской Федерации, нельзя признать правильным.
Статьи 17 и 18 Федерального закона, допуская установление должности высшего должностного лица субъекта Российской Федерации и предусматривая, что высшее должностное лицо возглавляет высший исполнительный орган государственной власти субъекта Российской Федерации, не исключают предусмотренное пунктом 3 статьи 20 этого же Федерального закона право субъекта Российской Федерации самостоятельно определить в своем Уставе наименование высшего исполнительного органа государственной власти, его структуру, порядок его формирования, в том числе предусмотреть должность Председателя, его полномочия, порядок назначения и освобождения от должности, его ответственность перед высшим должностным лицом.
Уставные нормы, определяющие случаи перехода полномочий Губернатора Свердловской области к Председателю Правительства Свердловской области, основаны на пункте 8 статьи 19 Федерального закона, в соответствии с которым во всех случаях, когда высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации (руководитель высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) не может исполнять свои обязанности, их временно исполняет должностное лицо, установленное конституцией (уставом) или законом субъекта Российской Федерации.
Содержащуюся в пункте 3 статьи 52 Устава области норму о том, что структура Правительства определяется Председателем Правительства и утверждается Губернатором, нельзя признать соответствующей подпункту “м” пункта 2 статьи 5, пункту 3 статьи 20 Федерального закона, согласно которым структура высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации определяется конституцией (уставом) и законом субъекта Российской Федерации.
Закрепление вопреки Федеральному закону за высшим исполнительным органом государственной власти полномочий по определению своей структуры нарушает конституционное право граждан, в том числе З., на участие в управлении делами государства через своих представителей в законодательном (представительном) органе, правомочных посредством закона, отличающегося от других правовых актов стабильностью и особым порядком принятия, определить структуру государственного органа, осуществляющего высшую исполнительную власть на территории субъекта Российской Федерации. В связи с этим кассационная жалоба З. подлежит удовлетворению, а названная норма Устава области – признанию недействующей.
В соответствии с пунктом 3 статьи 30 Устава области референдум назначается Палатой Представителей Законодательного Собрания, а также по письменному предложению не менее ста тысяч проживающих в области граждан, обладающих избирательным правом.
Согласно пункту 16 статьи 33 Федерального закона “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации” от 19.09.97 г. N 124-ФЗ (в редакции Федерального закона от 30.03.99 г. N 55-ФЗ) максимальное количество подписей, которое необходимо собрать в поддержку инициативы проведения референдума, не может превышать 2 процента от числа граждан, имеющих право на участие в референдуме, на референдуме субъекта Российской Федерации и 5 процентов от числа граждан, имеющих право на участие в референдуме, на местном референдуме. Число граждан, имеющих право на участие в референдуме, определяется на основании данных регистрации участников референдума по состоянию на 1 января или 1 июля соответствующего года.
Признавая указанный пункт Устава области соответствующим приведенной норме Федерального закона, суд сослался на то, что прокурором не представлено доказательств в подтверждение своих доводов о численности избирателей в области и ходатайство об их истребовании в установленном законом порядке им не заявлялось.
Между тем, в силу части 2 статьи 6 Закона Российской Федерации “Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан” от 27.04.93 г. N 4866-1 (в редакции Федерального закона от 14.12.95 г. N 197-ФЗ) обязанность документально доказать законность обжалуемых действий (решений) возлагается на государственные органы, органы местного самоуправления, учреждения, предприятия и их объединения, общественные объединения, на должностных лиц, государственных служащих, действия (решения) которых обжалуются.
Неправильно распределив бремя доказывания, суд не привел в решении никаких выводов относительно численности избирателей в области, тогда как от этого обстоятельства непосредственно зависит правильность разрешения вопроса о законности проверяемой нормы Устава области.
Прокурор в подтверждение своего доводов сослался на информацию избирательной комиссии Свердловской области о том, что по состоянию на 01.01.01 г. численность граждан, обладающих правом на участие в референдуме, составляла 3 423 254. В судебном заседании обозревался документ о численности избирателей, проживающих на территории области (л.д. 469).
Заинтересованными лицами эта информация в соответствии с требованиями указанного Закона Российской Федерации не опровергнута, в заседании кассационной инстанции приведенные данные не оспаривались.
Исходя из представленных данных, 2 процента от числа избирателей области составляет 68 465 человек. Следовательно, требуемое на основании пункта 3 статьи 30 Устава области для назначения референдума превышает предел в 2 процента, установленный пунктом 16 статьи 33 Федерального закона “Об основных гарантиях…”, в связи с чем оспариваемая норма противоречит данному Федеральному закону и подлежит признанию недействующей.
В соответствии с подпунктами “г” и “д” статьи 31 Устава области Законодательное Собрание регулирует налогообложение, а также отношения собственности.
Право субъектов Российской Федерации принимать законы и иные нормативные правовые акты о налогах и сборах субъектов Российской Федерации, а также регулировать отношения собственности основано на пункте 1 статьи 3, пункте 2 статьи 12 Налогового кодекса РФ, подпунктах “д” и “ж” пункта 2 статьи 5 Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации”.
Доводы протеста о том, что указанные уставные нормы позволяют субъекту Российской Федерации регулировать все вопросы налогообложения и отношения собственности, в том числе отнесенных к ведению Российской Федерации, являются предположительными. Эти нормы не закрепляют право субъекта Российской Федерации регулировать указанные отношения за пределами своих полномочий.
Более того, они не могут рассматриваться в отрыве от пункта 2 статьи 7, пунктов 3, 4 статьи 63 Устава области, предписывающих, что законы и иные нормативные акты Свердловской области не могут противоречить федеральным законам, принятым по предметам ведения Российской Федерации и совместного ведения; в случае противоречия действует федеральный закон, а правовой акт Свердловской области должен быть приведен в соответствие с ним.
В случае принятия законодательного акта, вторгающегося в компетенцию Российской Федерации, заявитель не лишен возможности обжаловать его в установленном порядке.
В соответствии с пунктом 2 статьи 35 Устава области депутат соответствующей палаты за свою деятельность на постоянной профессиональной основе получает жалование и не может состоять на государственной службе, службе в органах местного самоуправления, быть депутатом Государственной Думы Федерального Собрания и депутатом органа местного самоуправления, осуществлять предпринимательскую деятельность.
Признавая данную норму Устава области не противоречащей пунктам 1, 2 статьи 12 Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации”, устанавливающим ограничения, связанные с депутатской деятельностью, суд правильно указал на то, что она определяет условия выполнения своих обязанностей лишь депутатами, осуществляющими деятельность на постоянной профессиональной основе, и не определяет статус остальных депутатов. Неполная регламентация вопроса в Уставе области само по себе не может служить основанием для признания противоречащим федеральному законодательству тех уставных положений, которые ему соответствуют.
Согласно подпункту “о” пункта 1 статьи 41 Устава области к ведению Областной Думы относится решение вопросов о передаче объектов областной собственности в муниципальную.
Данная норма не устанавливает правил по управлению и распоряжению областной собственностью. Регулирование порядка передачи и передача объектов собственности субъектов Российской Федерации является самостоятельным полномочием органов государственной власти субъектов Российской Федерации, закрепленным в пункте 3 статьи 5 Федерального закона “Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации” от 28.08.95 г. N 154-ФЗ (в редакции от 04.08.00 г.), в связи с чем Свердловская область была вправе определить в своем Уставе порядок осуществления этого особо выделенного полномочия.
При этом следует иметь в виду, что пунктом 4 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 27.12.01 г. N 3020-1 (в редакции от 10.09.93 г.) “О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность” предусмотрена возможность передачи в муниципальную собственность объектов государственной собственности субъектов Российской Федерации по решению их представительных органов.
При таком положении суд правильно признал обжалуемую норму, устанавливающую правила передачи государственной собственности в муниципальную, не противоречащей федеральному законодательству.
Подпунктом “р” пункта 1 статьи 46 Устава области предусмотрено, что Губернатор Свердловской области распоряжается средствами фондов Губернатора Свердловской области.
Из данного пункта не следует, что имеются в виду внебюджетные фонды, создаваемые в нарушение требований Бюджетного кодекса РФ, как предположительно указывается в кассационном протесте.
Суд правильно признал данную норму соответствующей пункту 1 статьи 81 Бюджетного кодекса Российской Федерации, допускающей в расходной части бюджетов всех уровней бюджетной системы Российской Федерации предусматривать создание резервных фондов органов исполнительной власти, к которым, как сказано выше, относится и Губернатор Свердловской области, являющийся высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации, а также пункту 5 статьи 81 этого же Кодекса, предусматривающему установление порядка расходования средств резервных фондов нормативными правовыми актами органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации.
Согласно статье 47 Устава области Губернатор Свердловской области обладает неприкосновенностью.
Конституционно-правовой смысл аналогичного положения, содержащегося в Уставе (Основном законе) Тамбовской области, выявлен в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 10 декабря 1997 г. N 19-П, установившего, что само по себе положение о неприкосновенности нельзя интерпретировать как установление общего принципа, исключающего ответственность.
Продекларированное в Уставе области положение о неприкосновенности не конкретизировано, содержание иммунитета не определено, в связи с чем нет оснований считать, что Губернатор освобожден из-под действия федеральных правовых норм, устанавливающих уголовную и административную ответственность.
Более того, из анализа статьи 47 во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 50 Устава области следует, что оспариваемое положение не исключает привлечение Губернатора Свердловской области к ответственности за преступление, факт совершения которого может быть подтвержден только приговором суда, принятым в порядке, установленном федеральным законом.
Вместе с тем ссылка в мотивировочной части решения суда на часть 1 статьи 98 Конституции Российской Федерации, в силу которой члены Совета Федерации обладают неприкосновенностью в течение всего срока их полномочий, неправильна. Эта норма распространяется только на членов Совета Федерации, и не устанавливает каких – либо правовых гарантий должностным лицам органов государственной власти субъектов Российской Федерации независимо от того, обладают они или нет правом быть членом Совета Федерации.
В соответствии с подпунктом “д” пункта 1 статьи 42, пунктом 3 статьи 58, пунктами 3, 4 статьи 60 Устава области к ведению Палаты Представителей относится отрешение Губернатора Свердловской области от должности по представлению Областной Думы и на основании заключения Уставного суда области, компетенция, порядок организации и деятельности которого определяются законодательством Российской Федерации и Свердловской области.
Уставный суд Свердловской области рассматривает споры о компетенции между органами государственной власти Свердловской области и органами местного самоуправления; по запросу Областной Думы дает заключение на соответствие Уставу Свердловской области действий и решений Губернатора Свердловской области.
Согласно части 4 статьи 4 Федерального конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации” от 31.12.96 г. N 1-ФКЗ конституционные (уставные) суды относятся к судам субъектов Российской Федерации.
Такие суды обладают специальной компетенцией, которая может быть установлена только федеральным законом в части, затрагивающей полномочия федеральных судов в связи с изъятием из их компетенции определенной категории вопросов. Однако это не ограничивает право субъекта Российской Федерации уполномочить созданный им конституционный (уставный) суд рассматривать другие вопросы, если они вытекают из исключительной компетенции субъекта Российской Федерации и их разрешение не относится к полномочиям федеральных судов.
Частью 3 статьи 27 этого Закона предусмотрено, что конституционный (уставный) суд субъекта Российской Федерации может создаваться субъектом Российской Федерации для рассмотрения вопросов соответствия законов субъекта Российской Федерации, нормативных правовых актов органов государственной власти субъекта Российской Федерации, органов местного самоуправления субъекта Российской Федерации конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, а также для толкования конституции (устава) субъекта Российской Федерации.
Решение вопроса об отзыве избирателями высшего должностного лица субъекта Российской Федерации либо о недоверии к нему, в том числе по основанию издания им противоречащих конституции (уставу) субъекта нормативных правовых актов, грубого нарушения конституции (устава) субъекта в силу подпункта “и” пункта 1 и пунктов 2-4 статьи 19 Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации” находится в исключительной компетенции субъекта Российской Федерации. В этой связи Свердловская область была вправе определить в своем Уставе процедуру прекращения полномочий Губернатора области, предусмотрев необходимость получения заключения Уставного суда, компетентного разрешать вопросы толкования Устава области и соответствия ему издаваемых Губернатором нормативных правовых актов.
Поскольку компетенция органов государственной власти и органов местного самоуправления Свердловской области закреплена в Уставе области, то отнесение к полномочиям Уставного суда рассмотрение споров о компетенции между этими органами в порядке толкования Устава области не противоречит части 3 статьи 27 названного Федерального конституционного закона.
Однако закрепленное в пункте 4 статьи 60 Устава области положение о том, что Уставный суд Свердловской области по запросу областной Думы дает заключение на соответствие Уставу Свердловской области действий и решений Губернатора Свердловской области противоречат части 3 статьи 27 Федерального конституционного закона, которым к компетенции конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации отнесена проверка лишь нормативных правовых актов органов государственной власти на предмет их соответствия конституции (уставу) субъекта. Жалобы же на действия и решения ненормативного характера органов государственной власти и должностных лиц, в том числе по мотиву несоответствия конституции (уставу) субъекта, разрешаются судами общей юрисдикции и арбитражным судом в зависимости от предмета принятого решения.
В этой связи указанное положение следует признать недействующим, как противоречащим федеральному закону.
Согласно пункту 4 статьи 74 Устава области Губернатор координирует работу правоохранительных органов на территории области.
Данная норма должна рассматриваться во взаимосвязи с правовыми нормами, определяющими полномочия Губернатора Свердловской области, в частности, с подпунктом “а” пункта 1 статьей 46 Устава области, в котором установлена обязанность Губернатора обеспечивать и защищать права и свободы граждан, территориальную целостность Свердловской области, законность и правопорядок.
Такая же обязанность вытекает из подпункта “а” пункта 2 статьи 21 Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации”, предусматривающему, что высший исполнительный орган государственной власти субъекта Российской Федерации осуществляет в пределах своих полномочий меры по реализации, обеспечению и защите прав и свобод человека и гражданина, охране собственности и общественного порядка, борьбе с преступностью.
Обжалуемое положение Устава области включено в главу 8 “Законность, правопорядок и безопасность граждан”.
Из системного анализа обжалованной нормы Устава области следует вывод о том, что право Губернатора области координировать работу правоохранительных органов на территории области, без чего не может быть обеспечена надлежащая защита прав и свобод граждан, вытекает из тех задач, которые поставлены перед ним указанной нормой Федерального закона.
Это положение Устава области не отрицает полномочий прокуратуры, определенных в статьях 1, 8 Федерального закона “О прокуратуре Российской Федерации” от 17.01.92 г. N 2202-1 (в редакции от 02.01.00 г.), согласно которым органы прокуратуры осуществляют координацию деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью. Поэтому оснований для вывода о противоречии обжалуемого положения федеральному закону у суда не имелось.
В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 75 Устава области для целей обеспечения личной безопасности граждан, защиты их имущества, общественного порядка и борьбы с преступностью действуют федеральные, областные и муниципальные органы милиции и внутренних дел (пункт 1). Порядок создания, структура и организация службы в органах милиции и внутренних дел Свердловской области определяются федеральными и областными законами (пункт 2).
Однако согласно статье 1 Закона Российской Федерации “О милиции” от 18.04.91 г. N 1026-1 (в редакции Федерального закона от 29.12.00 г. N 163-ФЗ) милиция в Российской Федерации – система государственных органов исполнительной власти, что исключает создание муниципальных органов милиции.
Кроме того, в силу той же нормы Закона РФ милиция входит в систему органов внутренних дел, тогда как обжалуемые пункты статьи 75 Устава области разделяют органы милиции и органы внутренних дел.
Редакция указанных пунктов также не соответствует и статьям 7, 8, 9 Закона РФ, согласно которым милиция в Российской Федерации подразделяется на криминальную милицию и милицию общественной безопасности.
В этой связи вывод суда о законности пунктов 1, 2 статьи 75 Устава области нельзя признать правильным.
Учитывая, что обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании имеющихся, а также дополнительно представленных материалов, с которыми участвующие в деле лица ознакомлены. Судебная коллегия считает возможным изменить решение, не передавая дело на новое рассмотрение.
Руководствуясь п. 4 ст. 305 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:
кассационную жалобу З. и частично кассационный протест заместителя прокурора Свердловской области удовлетворить.
Решение Свердловского областного суда от 12 февраля 2001 года изменить, дополнительно к этому решению признать недействующими и не подлежащими применению со дня вынесения настоящего определения следующие положения Устава Свердловской области от 5 декабря 1994 года (с изменениями и дополнениями, внесенными Областными законами от 13 марта 1995 года N 6-03; от 22 февраля 1996 года N 9-03; от 11 июля 1996 года N 25-03; от 12 марта 1997 года N 8-03; от 22 апреля 1999 года N 8-03; от 22 апреля 1999 года N 9-03):
пункт 3 статьи 30 в части, предусматривающий назначение референдума по письменному предложению не менее ста тысяч проживающих в области граждан, обладающих избирательным правом; пункт 3 статьи 52, в соответствии с которым структура Правительства определяется Председателем Правительства и утверждается Губернатором; пункт 4 статьи 60, включающий в компетенцию Уставного суда Свердловской области дачу заключений на соответствие Уставу Свердловской области действий и решений Губернатора Свердловской области;
пункты 1, 2 статьи 75, устанавливающие, что в Свердловской области действуют федеральные, областные и муниципальные органы милиции и внутренних дел, а также предусматривающие определение порядка создания, структуры и организации службы в органах милиции и внутренних дел.
В остальной части решение суда оставить без изменения, а кассационный протест заместителя прокурора Свердловской области – без удовлетворения.
Материалы по теме:
- Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 3 декабря 2002 г. N 93-Г02-23
- Образование юридических лиц. Учредительные документы. Лицензирование
- Определение Конституционного Суда РФ от 17 июля 1996 г. N 73-О “Об отложении рассмотрения дела о проверке конституционности ряда положений Устава Тюменской области”
- Момент возникновения права собственности по договору. Риск случайной гибели имущества.
- Потребительский кооператив