III. Преступления против порядка несения специальных видов военной службы
Как и действовавший ранее, новый Уголовный кодекс предусматривает ответственность за нарушение правил несения боевого дежурства (ст. 340 УК), пограничной службы (ст. 341 УК), нарушение уставных правил караульной службы (ст. 342 УК), внутренней службы и патрулирования в гарнизоне (ст. 344 УК).
Простые (неквалифицированные) составы большинства перечисленных преступлений ныне являются материальными и в соответствии с действующим уголовным законом уголовно-наказуемыми лишь при наступлении тех или иных конкретных последствий нарушения правил несения специальной службы.
В Уголовный кодекс впервые введена статья об ответственности за нарушение правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности (ст. 343 УК).
В отдельных случаях действующее законодательство о воинской обязанности и военной службе устанавливает ряд обязательных условий, лишь при наличии которых военнослужащие могут выполнять возложенные на них обязанности.
В частности, согласно ст. 41 Федерального закона “О воинской обязанности и военной службе” к выполнению боевых задач (участию в боевых действиях, несению боевого дежурства, боевой службы, караульной службы), задач при введении режима чрезвычайного положения и в условиях вооруженных конфликтов могут привлекаться лишь те военнослужащие, которые были приведены к Военной присяге. Только за ними могут закрепляться оружие и военная техника.
Поэтому обязательным признаком субъекта любого из преступлений против порядка несения специальных служб (ст. 340-344 УК) является факт приведения военнослужащего к Военной присяге. При отсутствии указанного условия военнослужащие субъектами названных преступлений признаны быть не могут.
Военным судом Петрозаводского гарнизона рядовой Лисовский, наряду с другими преступлениями, был признан виновным в нарушении правил несения пограничной службы и осужден на основании ч. 1 ст. 341 УК.
Военным судом Ленинградского военного округа при кассационном рассмотрении дела было установлено, что Лисовский после призыва на военную службу военную присягу не принимал. С учетом изложенного суд округа пришел к правильному выводу о том, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 341 УК, Лисовский по указанному основанию признан быть не может и обоснованно прекратил дело по данной статье за отсутствием состава преступления.
Субъектом любого из преступлений данной категории могут быть признаны только те лица, которые назначены для несения той или иной службы в соответствии с действующим законодательством. Несоблюдение нормативно определенного порядка назначения исключает уголовную ответственность за рассматриваемые преступления.
Так, военным судом – войсковая часть 40825 рядовой Баточенко признан виновным в том, что в нарушение уставных правил караульной службы самовольно покинул караульное помещение и прибыл на территорию охраняемого караулом объекта, где совершил хищение имущества части.
Делая вывод о наличии в действиях виновного состава преступления, предусмотренного ст. 342 УК, суд первой инстанции сослался в приговоре на то, что в ночь совершения хищения Баточенко входил в состав караула в качестве повара.
Отменяя в данной части приговор и прекращая дело, военный суд Приволжского военного округа в кассационном определении правильно указал, что ст. 98 Устава гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации содержит исчерпывающий перечень лиц, входящих в состав караула, который расширительному толкованию не подлежит. Согласно данной статье Устава повар в состав караула не входит.
Поскольку включение Баточенко в состав караула в качестве повара противоречило требованиям названного Устава и он реально обязанности караульной службы не выполнял, виновный не мог быть признан субъектом преступления, предусмотренного ст. 342 УК, в связи с чем основания для привлечения его к уголовной ответственности по данной статье отсутствовали.
Военным судом Уральского военного округа Рыбаков наряду с другими преступлениями признан виновным в нарушении уставных правил несения внутренней службы и осужден по ст. 344 УК.
В обоснование этого обвинения суд указал, что в момент совершения инкриминируемых ему деяний Рыбаков в соответствии со ст. 360 и 364 Устава внутренней службы Вооруженных сил РФ исполнял обязанности дневального постоянного наряда по охране объединенных складов части.
Между тем, согласно ст. 261 того же Устава дневальный постоянного наряда по охране складов в состав внутреннего наряда части не входит.
Что же касается указанных в приговоре норм Устава, то они регулируют порядок несения другого вида службы – боевого дежурства.
Поскольку к уголовной ответственности за нарушение уставных правил несения внутренней службы может быть привлечено лицо, входящее в суточный наряд части, а Рыбаков в состав такого наряда назначен не был, Военная коллегия пришла к выводу о невозможности признания его субъектом данного преступления, приговор в части осуждения по ст. 344 УК отменила и уголовное дело прекратила за отсутствием состава преступления.
Военным судом Реутовского гарнизона военнослужащие-женщины прапорщики Солонина, Беляева, Пономарева, Колосова и Крючкова наряду с иным были осуждены за нарушение правил караульной службы, повлекшее причинение вреда охраняемым караулом объектам, по ч. 1 ст. 342 УК.
Рассмотрев уголовное дело в порядке судебного надзора, Военная коллегия в своем определении указала, что согласно ст. 9 Устава гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил РФ военнослужащие-женщины к несению гарнизонной и караульной служб не привлекаются, за исключением участия в отдании воинских почестей, возложения венков к памятникам, участия в обеспечении гарнизонных мероприятий.
Поскольку указанные прапорщики – женщины не должны были привлекаться к несению караульной службы, определенной правилами УГ и КС ВС РФ, они не могут быть признаны субъектами преступления, предусмотренного ст. 342 УК.
В связи с изложенным Военная коллегия приговор в данной части в отношении названных лиц отменила и уголовное дело прекратила за отсутствием в их действиях состава преступления.
Непосредственным объектом преступлений данной категории является установленный соответствующими нормативными правовыми актами порядок несения специальной службы.
В случае организации специальной службы в нарушение порядка, установленного Уставами или другими нормативными документами, основания для привлечения к ответственности по любой из перечисленных статей отсутствуют.
Военным судом Владивостокского гарнизона старшие матросы Казаков и Емельянов признаны виновными в том, что, являясь патрульными по охране автостоянки части, похищали и затем продавали радиоприемники из находившихся на стоянке автомашин.
Эти их действия были расценены судом как нарушение уставных правил вахтенной службы и кража и квалифицированы соответственно по ч. 1 ст. 342 и ч. 2 ст. 158 УК.
Военный суд Тихоокеанского флота приговор в части осуждения Казакова и Емельянова по ст. 342 УК отменил.
В обоснование такого решения флотский суд указал, что в соответствии с требованиями Корабельного устава Военно-Морского флота вахтенная служба является особым видом службы исключительно корабельных нарядов (вахтенная служба имеет целью охрану боевой техники и самого корабля, обеспечение его постоянной боевой готовности). Поэтому охрана автостоянки части в соответствии с правилами данной службы организована не была и быть не могла. Не могла она быть организована и по правилам караульной службы, предусмотренным Уставом гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил РФ.
Поскольку приведенные данные свидетельствовали об отсутствии предусмотренного законом воинского объекта посягательства и, соответственно, состава преступления, предусмотренного ст. 342 УК, суд флота уголовное дело в данной части прекратил.
Это решение является правильным.
Все статьи уголовного закона о преступлениях данной категории являются бланкетными. Поэтому при описании в приговоре объективной стороны состава преступления необходимо точно указывать, какие конкретно правила несения специальной службы, предусмотренные Уставами или иными нормативными документами, нарушены и в чем это нарушение выразилось.
Между тем, по некоторым делам судьи ограничивались лишь ссылкой на нарушение виновными правил несения той или иной службы, не раскрывая существо допущенного нарушения.
Так, в частности, военным судом Биробиджанского гарнизона сержант Семенов, рядовые Гранкин, Николаев, Карташов и Хабибуллин признаны виновными в нарушении правил несения пограничной службы и осуждены на основании ч. 1 ст. 341 УК.
При этом описание в приговоре преступного деяния названных лиц выглядит следующим образом.
“В ночь со 2 на 3 ноября 1998 года входящие в состав пограничного наряда пограничной заставы “Бащурово” пьяные Семенов, Гранкин, Николаев, Карташов и Хабибуллин нарушили правила несения пограничной службы, Установленные Законом РФ “О Государственной границе РФ”, Уставом внутренней службы ВС РФ, Временным уставом пограничных войск РФ, что повлекло ослабление охраны Государственной границы на охраняемом участке и были созданы предпосылки для причинения вреда интересам безопасности государства, которые могли наступить в виде бесконтрольного перехода через Государственную границу РФ нарушителей”.
И если из показаний подсудимых, приведенных в приговоре, можно догадаться, что осуждены они за самовольное оставление участка границы, то о конкретных правилах пограничной службы, нарушенных виновными, ни при изложении доказательств, ни при обосновании юридической квалификации содеянного ничего не сказано.
Такое описание объективной стороны состава преступления является явно неполным. Из него, в частности, не видно, какие из нарушенных виновными правил пограничной службы, были предусмотрены Уставом внутренней службы Вооруженных Сил РФ.
Преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 340 и ч. 1 ст. 341 УК, являются оконченными лишь в том случае, если нарушение правил несения боевого дежурства (боевой службы) или пограничной службы повлекло или могло повлечь причинение вреда интересам безопасности государства.
Поскольку причинение вреда или угроза причинения вреда интересам безопасности государства указаны в уголовном законе в качестве обязательных признаков составов названных преступлений впервые, в практике возникают сложности в толковании содержания этих понятий.
Под вредом по смыслу ст. 340 и 341 УК следует понимать реальный ущерб, нанесенный интересам безопасности государства, которая, в свою очередь, определяется как состояние защищенности жизненно важных интересов государства от внутренних и внешних угроз *(14).
Вред, причиняемый данными преступлениями, может находиться в экономической, внутри- и внешнеполитической, военной сферах, касаться вопросов жизни и здоровья населения, территориальной целостности государства и т.д.
Такой вред, в частности, может выражаться в проникновении на территорию Российской Федерации с разведывательными или иными целями иностранных летательных аппаратов, речных или морских судов. Как вред интересам безопасности государства должно расцениваться нарушение юридическими и физическими лицами режима Государственной границы, пограничного режима или режима в пунктах пропуска через Государственную границу, причинение вреда населению приграничной зоны в результате внешнего посягательства и т.д.
Под нарушением правил несения боевого дежурства или пограничной службы, которое могло причинить вред интересам безопасности государства, следует понимать такое деяние, которое создало реальную угрозу этим интересам.
Возможность наступления вреда определяется в каждом конкретном случае характером допущенных нарушений. При этом следует иметь в виду, что отсутствие реальных предпосылок для наступления вреда интересам безопасности государства, во всяком случае, свидетельствует и об отсутствии составов данных преступлений.
Между тем, некоторые суды при рассмотрении подобных дел ограничивались лишь ссылкой на допущенное лицом нарушение, без указания на вредные последствия или угрозу их наступления.
Военным судом Тбилисского гарнизона ефрейтор Абгарян, рядовые Уваров и Алексеев признаны виновными в нарушении уставных правил пограничной службы и осуждены на основании ч. 1 ст. 341 УК.
Как указано в приговоре, Абгарян, Уваров и Алексеев, находясь в пограничном наряде на посту наблюдения участка границы, в нарушение требований ст. 15 Временного устава Пограничных войск РФ, отвлеклись от несения службы, ослабили бдительность и заснули, оставив в течение 20 минут без присмотра вверенное им оружие и без охраны государственную границу. В ходе проверки начальником несения службы они были обнаружены спящими.
За аналогичное нарушение – сон в течение 20 минут в пограничном наряде на участке границы – осуждены тем же судом по ч. 1 ст. 341 УК и рядовые Байдин, Рожков и Оганесян.
Нарушение названными военнослужащими правил несения пограничной службы, как по первому, так и по второму делу, очевидно.
Более того, допущенное виновными нарушение объективно обусловливало возможность незаконного пересечения охраняемого участка границы и таким образом создавало реальную угрозу причинения вреда интересам безопасности государства.
Однако последнее обстоятельство при описании преступного деяния в приговоре своего отражения не нашло, что не прибавило убедительности правильному по существу выводу суда о наличии в действиях осужденных состава данного преступления.
Едва ли можно признать удачными и доводы военного суда Тбилисского гарнизона, изложенные в постановлении о прекращении по амнистии уголовного дела в отношении ефрейтора Петросяна и рядовых Нагдаляна и Киселева.
Органами предварительного следствия Петросян, Киселев и Нагдалян обвинялись в том, что во время несения службы в пограничном наряде в течение одного часа проспали на участке границе. Эти их действия были квалифицированы по ч. 1 ст. 341 УК.
Обосновывая наличие в действиях виновных состава данного преступления, суд гарнизона указал, что поскольку в ту ночь государствами – участниками НАТО были начаты боевые действия в отношении Югославии, допущенное нарушение по охране государственной границы Республики Армения (внешней границы стран СНГ) с Турецкой Республикой (членом НАТО) могло повлечь вред интересам безопасности государства.
Представляется, что и в данном случае более корректным и убедительным было бы простое указание о том, что характер допущенного нарушения – сон во время несения службы в пограничном наряде – сам по себе определял реальную возможность незаконного пересечения границы и таким образом создавал реальную угрозу причинения вреда интересам безопасности государства.
В качестве примера верной оценки и описания наступивших последствий можно привести уголовное дело в отношении майора Усова и мичмана Стреколовского, осужденных военным судом Курильского гарнизона.
Усов и Стреколовский признаны виновными в том, что в нарушение правил несения пограничной службы умышленно допускали незаконное пересечение рыболовецкими судами участка морской границы Российской Федерации, ведение браконьерского промысла краба, высадку и выгрузку вне пунктов пропуска через границу людей и грузов, предупреждали капитанов упомянутых судов о выходе пограничных кораблей на службу.
Поскольку перечисленные последствия фактически причинили вред интересам экономической безопасности государства, суд обоснованно квалифицировал содеянное виновными по ч. 1 ст. 341 УК.
Ответственность за нарушение правил караульной службы лицом, входящим в состав караула (вахты), наступает лишь в том случае, если это деяние повлекло причинение вреда охраняемым караулом (вахтой) объектам (ч. 1 ст. 342 УК). В случае отсутствия такого вреда, либо причинения его другим объектам уголовно-правовой охраны ответственность по ст. 342 УК (любой ее части) исключена.
В соответствии со ст. 96 Устава гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил РФ караул назначается для выполнения боевой задачи по охране и обороне боевых знамен, военных и государственных объектов, а также для охраны лиц, содержащихся на гауптвахте и в дисциплинарном батальоне (по действующему ныне законодательству – в дисциплинарной воинской части).
Конкретизируя эти положения Устава, следует сказать, что под объектами, охраняемыми караулами, следует понимать боевые знамена, оружие, боеприпасы, военную технику и любое другое имущество, здания и сооружения, хранилища, штабы и пункты управления, содержащуюся в них документацию, физических лиц, находящихся на гауптвахте или в дисциплинарной воинской части. Таким образом, противоправные деяния, предусмотренные ст. 342 УК РФ, могут посягать на любое военное и иное имущество, а также жизнь и здоровье физических лиц, которые находятся под охраной караула и указаны в табеле постам конкретного караула.
В большинстве случаев суды правильно толковали приведенные положения Устава и выносили обоснованные решения по делам данной категории.
Исполняя обязанности часового внутреннего караула части, Елизов в нарушение требований ст. 187 УГиКС ВС РФ дважды оставлял пост, проникал в находившееся под его охраной хранилище и похищал оттуда различные предметы военного обмундирования.
Поскольку совершенными Елизовым хищениями был причинен вред охраняемому караулом объекту, выразившийся в изъятии из хранилища части военного имущества, военный суд Иркутского гарнизона наряду со ст. 158 УК обоснованно квалифицировал содеянное виновным и по ч. 1 ст. 342 того же УК.
Правильно квалифицированы военным судом – войсковая часть 97697 по ч. 1 ст. 342 УК действия рядового Сухининина, который во время исполнения обязанностей выводного караула неоднократно избивал содержавшегося в дисциплинарном порядке на гарнизонной гауптвахте рядового Кисиля, в результате чего последнему были причинены множественные ссадины и кровоподтеки, не повлекшие вреда здоровью. Наряду с этим Сухинин осужден также и по п. “а” ч. 2 ст. 335 УК.
Следует отметить, что вредом по смыслу ч. 1 ст. 342 УК является также причинение лицам, содержащимся на гауптвахте или в дисциплинарной воинской части, легкого или средней тяжести вреда здоровью.
Являясь выводным в составе караула, назначенного для охраны и обороны гауптвахты, рядовой Кмитов за отказ выполнить свое требование избил содержавшихся на гауптвахте рядовых Зырянова и Васильева, причинив первому из потерпевших вред здоровью средней тяжести, а второму – побои.
Действия Кмитова наряду с ч. 2 ст. 335 УК обоснованно были квалифицированы военным судом Борзинского гарнизона и по ч. 1 ст. 342 того же кодекса.
Между тем в ряде случаев допускались судами и ошибки.
Органами предварительного следствия рядовой Коваленко наряду с совершением других преступлений обвинялся в нарушении уставных правил несения караульной службы, повлекшем тяжкие последствия, и хищении боеприпасов, то есть в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 342 и ч. 3 ст. 226 УК.
Военным судом Уссурийского гарнизона при рассмотрении дела было установлено, что 2 гранаты, похищенные Коваленко из склада РАВ во время исполнения обязанностей часового по охране этого склада, были неисправны и непригодны к боевому применению.
Правильно указав в приговоре, что при таких обстоятельствах хищение боеприпасов оконченным признано быть не может и переквалифицировав содеянное на ст. 30 и 226 УК (п. “в” ч. 3 данной статьи вменен в вину Коваленко неверно), суд одновременно оправдал Коваленко по ч. 2 ст. 342 УК за отсутствием в его действиях состава данного преступления.
Мотивом принятия такого решения послужило вывод суда о том, что покушение, а не оконченный состав хищения боеприпасов, не может расцениваться, как вред охраняемому караулу объекту.
Эта позиция является ошибочным.
В данном случае нарушение Коваленко правил несения караульной службы повлекло причинение реального вреда охраняемому караулом объекту. Этот вред выразился в фактическом изъятии из склада РАВ двух гранат, которыми виновный впоследствии распорядился по своему усмотрению (разобрал, извлек из них тротил, который сжег, а оставшиеся части выбросил). Поэтому утверждение в приговоре об отсутствии такого признака состава преступления, как вред охраняемому караулом объекту, является неверным.
Что касается неисправности похищенных боеприпасов, то она, в зависимости от остаточной стоимости гранат и возможности приведения их в боевое состояние, при определенных условиях могла свидетельствовать лишь о малозначительности содеянного осужденным.
Однако данное обстоятельство суд должен был выяснить в судебном заседании и надлежащим образом изложить в приговоре.
Судам при рассмотрении подобных дел необходимо разграничивать последствия нарушения правил несения караульной службы и хищения военного имущества, характер которых не всегда совпадает.
В качестве примера правильного рассмотрения подобных ситуаций можно привести дело рядовых Пузикова и Пинигина, осужденных военным судом гарнизона Безречная.
Пузиков и Пинигин признаны виновными в том, что, являясь часовыми внутреннего караула части, проникли в охраняемый данным караулом вещевой склад, похитили из него различные предметы военного обмундирования, которые спрятали на территории части.
В дальнейшем похищенное имущество было обнаружено и возвращено по принадлежности.
Правильно указав в приговоре, что реальной возможности распорядиться похищенным виновные по независящим от них причинам еще не имели, содеянное ими суд квалифицировал как покушение на хищение чужого имущества по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 158 УК.
Вместе с тем, поскольку в результате противоправных действий Пузикова и Пинигина охраняемому караулом объекту фактически был причинен вред (выход имущества за пределы правомерного владения), суд обоснованно осудил их и по ч. 1 ст. 341 УК.
В судебной практике высказываются неоднозначные мнения о том, относится ли к охраняемым караулом объектам само караульное помещение и находящееся в нем имущество. Примечательным с этой точки зрения является уголовное дело в отношении младшего сержанта Петкуна.
Новороссийским гарнизонным военным судом Петкун осужден на основании пп. “а”, “б”, “в” ч. 3 ст. 226, ч. 2 ст. 222 и ч. 1 ст. 342 УК.
Рассматривая дело в кассационном порядке, Северо-Кавказский окружной военный суд приговор в части осуждения Петкуна по ст. 342, ч. 1 УК РФ отменил и уголовное дело в данной части прекратил.
При этом суд округа указал, что в момент совершения хищений Петкун нес службу в составе караула по охране автопарка и боевых знамен частей и соединений. Хищения же боеприпасов были им совершены не из охраняемых караулом объектов, а из караульного помещения, которое Уставом гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации к охраняемым объектам не отнесено.
Таким образом, никакого вреда охраняемым караулом объектам причинено не было, в то время как обязательным признаком состава данного преступления является не любое нарушение правил караульной службы, а лишь то, которое повлекло причинение вреда таким объектам.
С такой позицией Северо-Кавказского окружного военного суда безоговорочно согласиться нельзя.
Караульная служба в частях Вооруженных Сил РФ в большинстве случаев организуется таким образом, что караульное помещение входит в состав какого-либо поста и как один из охраняемых караулом объектов указано в табеле постам.
Более того, о необходимости организации охраны караульного помещения в ряде случаев прямо указано в Уставе гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил РФ. В частности, в соответствии со ст. 258 Устава для охраны караульного помещения караулов, расположенных вне военного городка и имеющих в своем составе не менее пяти трехсменных постов, у входа в караульное помещение выставляется часовой из числа караульных бодрствующей смены.
В караулах, охраняющих особо важные объекты и имеющих своем составе менее пяти трехсменных постов, дополнительно для охраны караульного помещения могут назначаться караульные.
О необходимости охраны караульного помещения силами караула указано и в других статьях Устава, в частности, определяющих обязанности лиц караула.
При наличии перечисленных условий караульное помещение и находящееся в нем военное имущество обладают всеми признаки охраняемого караулом объекта. Поэтому причинение указанному объекту вреда любым лицом, входящим в состав караула и нарушившим правила несения этой специальной службы, должно влечь ответственность по ст. 342 УК.
Правильность решения Северо-Кавказского окружного суда вызывает сомнения также и потому, что Петкун, как указано непосредственно в кассационном определении, во время одного из эпизодов хищения являлся караульным по охране запаса боеприпасов караула, из которого и похитил боевую гранату.
Представляется, что при таких обстоятельствах состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 342 УК, в действиях Петкуна налицо.
Одним из обязательных оснований для привлечения к ответственности по ч. 1 ст. 343 УК является факт причинения вследствие нарушения правил несения службы лицом, входящим в состав войскового наряда по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, вреда правам и законным интересам граждан.
Этот вред может выражаться в причинении имущественного ущерба гражданину, физических или нравственных страданий. В последнем случае, исходя из характера и степени общественной опасности, отраженных в признаке наказуемости, объем такого вреда ограничивается причинением средней тяжести вреда здоровью потерпевшего.
Военным судом Одинцовского гарнизона Ларионов признан виновным в нарушении правил несения службы в составе войскового наряда по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, повлекшем тяжкие последствия. Эти его действия квалифицированы судом по ч. 2 ст. 343 УК.
Согласно приговору Ларионов, применяя приемы борьбы, несколько раз бросал Скворцова и Желонкина на землю, причинив им тем самым физическую боль. Кроме того, своим ударом он сломал нижнюю челюсть Гриневичу, то есть причинил последнему вред здоровью средней тяжести.
При рассмотрении данного дела в порядке надзора Военная коллегия указала, что тяжкими последствиями по смыслу ч. 2 ст. 343 УК следует признавать причинение тяжкого вреда здоровью в результате незаконного применения физической силы, специальных средств и табельного оружия или же нанесение в совокупности различного вреда здоровью нескольким гражданам.
Поскольку действиями Ларионова потерпевшему Гриневичу причинен вред здоровью средней тяжести, а Скворцову и Желонкину нанесены побои, у суда не имелось достаточных оснований для вывода о наступлении тяжких последствий от действий осужденного.
С учетом изложенного содеянное Ларионовым Военная коллегия переквалифицировала с ч. 2 на ч. 1 ст. 343 УК.
Нарушение правил несения специальных видов военной службы, совершенные при квалифицирующих обстоятельствах
В качестве квалифицирующего признака нарушения правил несения специальной службы, как отмечалось, законом (частями 2 статей 340, 341, 342 и 343 УК) предусмотрено наступление тяжких последствий.
Тяжкие последствия указаны также в качестве обязательного признака основного (неквалифицированного) состава преступления, предусмотренного ст. 344 УК (нарушение уставных правил несения внутренней службы и патрулирования в гарнизоне).
Содержание понятия “тяжкие последствия” в каждой из перечисленных статей обусловлено объектом уголовно-правовой охраны соответствующей нормы. Поэтому различный по характеру вред должен включаться в понятие “тяжкие последствия” не произвольно, а с учетом его взаимосвязи с указанным объектом.
Таким образом, тяжкими последствиями по смыслу ст. 340, 341, 342, 343 и 344 УК следует признавать реально наступившие обстоятельства, наносящие значительный ущерб интересам безопасности государства, боеготовности частей и подразделений, а также объектам, находящимся под охраной караула и войскового наряда по охране общественного порядка, внутреннего наряда.
К ним могут быть отнесены, в частности, не предотвращенное вооруженное вторжение на территорию Российской Федерации, вооруженная провокация, проникновение диверсантов, нападение на пограничные заставы и посты, повлекшие гибель людей, причинение значительного материального ущерба, выход из строя боевой техники, срыв задания, неисполнение приказа, а также другие последствия, существенно влияющие на снижение боеготовности частей и подразделений и т.д.
Этот вред, к примеру, может выражаться в уничтожении, повреждении или хищении находящегося под охраной караула имущества в крупном размере, значительного количества оружия, боеприпасов или взрывчатых веществ, иных источников повышенной опасности или предметов, изъятых из гражданского оборота.
В определенных случаях к тяжким последствиям названных преступлений может быть отнесено причинение вреда жизни или здоровью военнослужащих и других лиц (например, содержащихся на гауптвахте или в дисциплинарной воинской части).
В том случае, когда в результате нарушения правил несения специальной службы причиняется вред или тяжкие последствия, не связанные с посягательством на вышеуказанные объекты, оснований для квалификации по ст.ст. 340, 341, 342, 343 и 344 УК не имеется.
Исполняя обязанности соответственно разводящего и часовых, Букаев, Галямшин и Чучунов по договоренности с посторонними лицами в нарушение уставных правил караульной службы допустили на пост два автомобиля-топливозаправщика, в результате чего из охраняемого караулом склада “НЗ” было совершено хищение бензина в крупном размере.
Правильно указав, что наступившие в результате нарушения правил караульной службы последствия являются тяжкими, военный суд Оренбургского гарнизона наряду со ст. 33 и 158, ч. 3, п. “б” УК обоснованно осудил Букаева, Галямшина и Чучунова по ч. 2 ст. 342 того же кодекса.
Верной является квалификация тем же судом по ч. 2 ст. 342 и ст. 226 УК действий рядового Кузьменко, который похитил из охраняемого им склада 3 противопехотные мины и 4 инженерных сосредоточенных заряда, снаряженных 20 кг взрывчатого вещества пластит, и впоследствии продал их посторонним лицам.
К тяжким последствиям нарушения уставных правил караульной службы при определенных обстоятельствах следует относить и побег арестованных с гауптвахты или осужденных из дисциплинарной воинской части.
Являясь выводным караула, младший сержант Кузнецов в нарушение установленного порядка вывел из камер гарнизонной гауптвахты арестованных военнослужащих и при этом оставил одного из них – подследственного Шумилкина – без контроля. В результате нарушения Кузнецовым уставных правил караульной службы Шумилкин совершил побег из-под стражи.
Военным судом – войсковая часть 41452 это последствие обоснованно признано тяжким и действия виновного квалифицированы по ч. 2 ст. 342 УК.
Если в результате нарушения уставных правил несения караульной (вахтенной) службы наступают тяжкие последствия, не связанные с причинением вреда охраняемым караулом (вахтой) объектам, оснований для квалификации по ч. 2 ст. 342 УК не имеется.
Военным судом Московского военного округа сержант Пиняжин наряду с другими преступлениями осужден по ч. 2 ст. 342 УК за нарушения уставных правил караульной службы, повлекшие тяжкие последствия.
Как указано в приговоре Пиняжин в течение мая 1997 года нес караульную службу в составе караула и являлся дежурным по гарнизону.
В этот период времени он несколько раз наносил побои рядовым Барышеву и Пыркову, а также сержанту Дмитракову.
Позднее, находясь в состоянии алкогольного опьянения, Пиняжин из хулиганских побуждений выстрелом из автомата убил рядового Пыркова.
Указанные преступные действия органы следствия и суд наряду с другими статьями УК РФ квалифицировали и по ч. 2 ст. 342 УК, как нарушения уставных правил караульной службы, повлекшие тяжкие последствия.
Военная коллегия в кассационном определении отметила, что обязательным признаком состава этого преступления являются не любые нарушения уставных правил караульной службы, которые Пиняжиным бесспорно были допущены, а лишь те, которые повлекли причинение вреда охраняемым караулом объектам. По делу не установлено, что преступными действиями Пиняжина причинен какой-либо вред объекту, охранявшемуся караулом, в состав которого входил Пиняжин.
С учетом изложенного Военная коллегия пришла к выводу о том, что состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 342 УК, в действиях Пиняжина отсутствует, в связи с чем приговор в данной части отменила и уголовное дело прекратила.
Аналогичным образом следует оценивать и тяжкие последствия нарушения правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности лицом, входящим в состав соответствующего войскового наряда (ч. 2 ст. 343 УК).
О наличии состава данного преступления можно вести речь лишь в случае наступления тяжких последствий, связанных с причинением вреда правам и законным интересам граждан.
Статья 344 действующего Уголовного кодекса предусматривает материальный состав и предполагает возможность привлечения к уголовной ответственности за нарушение уставных правил несения внутренней службы лицом, входящим в суточный наряд части (кроме караула и вахты), только в том случае, когда это деяние повлекло тяжкие последствия.
Аналогичное условие – наступление тяжких последствий – является обязательным признаком состава другого преступления, содержащегося в той же статье, – нарушения уставных правил патрулирования в гарнизоне лицом, входящим в состав патрульного наряда (в прежнем уголовном законе состав этого преступления был объединен в ст. 255 УК РСФСР с нарушением уставных правил караульной службы).
В случае отсутствия названных последствий основания для привлечения к ответственности по ст. 344 УК отсутствуют.
Органами предварительного следствия рядовой Блинов наряду с совершением других преступлений обвинялся в том, что, находясь в суточном наряде дневальным по роте, самовольно оставил часть и убыл к месту жительства родителей. Эти его действия помимо ст. 338 УК были квалифицированы и по ст. 344 УК.
Военный суд Екатеринбургского гарнизона исключил из обвинения Блинова последнюю из названных статей. В обоснование суд указал, что тяжкие последствия являются обязательным признаком состава данного преступления. Поскольку нарушение Блиновым уставных правил внутренней службы – самовольный уход из наряда – каких-либо вредных последствий не повлекло, состав преступления, предусмотренного ст. 344 УК, в его действиях отсутствует.
Это решение суда является правильным.
В отличие от составов, предусмотренных прежде в п. “г” ст. 255 и п. “в” ст. 258 УК РСФСР, квалифицированных по признаку вредных последствий, для предупреждения которых был назначен патруль или предупреждение которых входило в обязанности лица суточного наряда, в ст. 344 УК характер тяжких последствий не конкретизирован.
В связи с этим в практике высказывается мнение о том, что к таким последствиям могут быть отнесены любые общественно-опасные обстоятельства вне зависимости от их связи с внутренней службой или патрулированием в гарнизоне.
Такая точка зрения является ошибочной.
По смыслу закона тяжкими последствиями применительно к ст. 344 УК следует признавать лишь те, которые наносят значительный ущерб отношениям, для регулирования и охраны которых установлены внутренняя служба и патрулирование в гарнизоне.
Прапорщик Кузнецов заступил в суточный наряд дежурным по парку, для чего ему был выдан пистолет.
Сходив вечером с разрешения дежурного по части домой, Кузнецов на обратном пути зашел в офицерское кафе, где с сослуживцами стал употреблять спиртные напитки.
Затем, грубо нарушая общественный порядок, Кузнецов начал приставать к гражданам, хватал их за одежду, после чего произвел несколько выстрелов из пистолета в пол. При этом одна из пуль попала в ногу гражданину Глазырину, чем ему был причинен легкий вред здоровью.
Органами предварительного следствия действия Кузнецова были квалифицированы по ч. 3 ст. 213 и ст. 344 УК, как хулиганство и нарушение уставных правил внутренней службы.
Делая вывод об отсутствии в действиях Кузнецова состава преступления, предусмотренного ст. 344 УК, военный суд Уссурийского гарнизона правильно указал, что по смыслу закона ответственность по данной статье возможна только в случае наступления последствий, предупреждение которых входит в обязанности суточного наряда, несущего внутреннюю службу.
Поскольку в данном случае вред внутреннему порядку в парке и несению службы соответствующим нарядом причинен не был, оснований для привлечения Кузнецова к ответственности дополнительно по ст. 344 УК нет.
Военным судом Приволжского военного округа Родин осужден по ст. 103 УК РСФСР и ст. 344 УК РФ.
Как усматривается из приговора, при осуществлении обязанностей патрульного по железнодорожному вокзалу у Родина произошел конфликт с уволенным в запас военнослужащим Пикаловым, который распивал спиртные напитки, о чем Родин поставил в известность сотрудника милиции, а сам продолжил нести службу.
Встретившись спустя некоторое время с Пикаловым, Родин в нарушение требований ст. 76 и 77 Устава гарнизонной и караульной служб покинул помещение вокзала и вместе с Пикаловым прошел на территорию строящегося объекта, где они стали выяснять отношения.
В ходе возникшей драки Родин убил Пикалова, после чего сбросил его труп в канализационный колодец.
Содеянное Родиным наряду со ст. 103 УК РСФСР было квалифицировано судом и по ст. 344 УК РФ, как нарушение уставных правил патрулирования в гарнизоне, повлекшее тяжкие последствия.
Рассмотрев дело в кассационном порядке, Военная коллегия приговор в части осуждения Родина по ст. 344 УК отменила, а дело прекратила за отсутствием в его действиях состава этого преступления.
Согласно диспозиции ст. 344 УК, указано в определении коллегии, ответственность лица, входящего в состав патрульного наряда, наступает в том случае, если это нарушение повлекло тяжкие последствия.
Из материалов дела усматривается, что конфликт между Родиным и Пикаловым возник на сугубо личной почве и не был связан с выполнением Родиным обязанностей патрульного, что свидетельствовало об отсутствии признаков воинского преступления. Поэтому смерть Пикалова не может расцениваться как тяжкое последствие, применительно к ст. 344 УК.
Касаясь содержания понятия “тяжкие последствия”, следует отметить, что таковыми в контексте ст. 344 УК могут являться причинение тяжкого вреда здоровью одного лица, либо хотя и меньшего вреда здоровью, но нескольким лицам.
Причинение побоев, легкого или средней тяжести вреда здоровью одного лица основанием для привлечения к ответственности по ст. 344 УК не является.
94 гарнизонным военным судом рядовой Невежин признан виновным в том, что во время исполнения обязанностей дневального по роте неоднократно избивал рядовых Матырина и Бологого, в результате чего первому из потерпевших был причинен вред здоровью средней тяжести, а второму – побои.
Эти действия Невежина наряду со ст. 335 УК квалифицированы судом и по ст. 344 того же кодекса.
В данном случае квалификация по ст. 344 УК является излишней, поскольку причинение средней тяжести вреда здоровью одного лица и нанесение побоев (а не вреда здоровью) другому не может быть отнесено к тяжким последствиям нарушения уставных правил внутренней службы.
Тяжкие последствия нарушения этих правил могут выражаться в хищении, утрате, уничтожении или повреждении военного имущества, оружия и боеприпасов, личных вещей военнослужащих, ответственность за сохранность которых возложена на соответствующий наряд или патруль.
Являясь дежурным по роте, то есть лицом ответственным за сохранность оружия в подразделении, младший сержант Дербенев похитил из оружейной комнаты 5 автоматов АК-74, которыми в дальнейшем распорядился по своему усмотрению.
Военным судом – войсковая часть 41583 эти его действия наряду с другой статьей обоснованно квалифицированы по ст. 344 УК.
В том случае, когда сохранность имущества, оружия или боеприпасов в обязанность соответствующего наряда или патруля не входит, их уничтожение или утрата во время несения внутренней службы или патрулирования состав преступления, предусмотренного ст. 344 УК, не образует. При таких обстоятельствах следует вести речь об ответственности виновного лишь по ст. 347 или 348 УК.
Игнорирование указанного различия влекло вынесение судами не единообразных судебных решений по делам данной категории.
К примеру, военным судом Оренбургского гарнизона прапорщик Абзалов признан виновным в нарушении уставных правил внутренней службы и утрате военного имущества, преступлениях, предусмотренных ст. 344 и 348 УК.
Согласно приговору преступные действия Абзалова выразились в том, что после заступления в суточный наряд части в качестве дежурного по контрольно-пропускному пункту, он употребил значительное количество спиртных напитков и, оставив без присмотра выданный для несения службы пистолет, лег спать. В результате его оружие и патроны к нему были похищены.
В то же время оставление службы и употребление спиртных напитков дежурным по автопарку прапорщиком Яковчуком, повлекшие утрату выданного пистолета с патронами, послужили основанием для осуждения его военным судом Санкт-Петербургского гарнизона лишь по ст. 348 УК. По обвинению в нарушении уставных правил внутренней службы Яковчук оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 344 УК РФ.
Из приведенных решений, как указано выше, правильным по существу является решение по делу Яковчука. Вместе с тем, мотивы оправдания по ст. 344 УК, в нем изложены неверно.
В частности, суд указал, что к тяжким последствиям нарушения уставных правил внутренней службы может быть отнесена утрата оружия и боеприпасов в крупном размере, то есть стоимостью в пятьсот раз превышающей минимальный размер оплаты труда. Хищение же у виновного пистолета и патронов к нему общей стоимостью 518 рублей тяжким последствием не является.
Между тем, учитывая предназначение и потребительские свойства оружия, исходить из его цены при рассмотрении дел данной категории нельзя. При наличии необходимых условий выход из владения воинской части оружия и меньшей стоимостью, чем крупный размер при хищениях, следует расценивать как тяжкое последствие. *(15)
В данном случае определяющим являлся круг обязанностей конкретного наряда и входившего в его состав лица, допустившего нарушение правил несения внутренней службы.
Поскольку в обоих случаях сохранность оружия в обязанности соответствующих нарядов (по контрольно-пропускному пункту и автопарку части) непосредственно не входила и его утрата виновными явилась следствием несоблюдения общих правил сбережения военного имущества, наступившее последствие не могло быть расценено, как тяжкое последствие нарушения уставных правил несения внутренней службы.
Именно об этом судам и следовало указать в приговоре, мотивируя юридическую оценку содеянного виновными.
Совокупность преступлений, предусмотренных ст. 340-344 УК, с другими преступлениями
Нарушения правил несения специальных видов военной службы могут совершаться в совокупности с другими преступлениями. Сложность в ряде случаев вызывала оценка одного преступного действия, содержащего признаки разных преступлений (идеальная совокупность, т.е. ч. 2 ст. 17 УК).
В качестве общего правила, которым следует при этом руководствоваться, необходимо иметь в виду следующее.
Совершение любого противоправного деяния (хищения, нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими и др.) может образовывать одновременно и состав преступления рассматриваемой категории лишь тогда, когда виновным были нарушены правила несения специального вида военной службы, задачей которой являлось предупреждение наступивших вредных последствий. Об идеальной совокупности преступлений в таких случаях свидетельствует посягательство на различные непосредственные объекты и причинение каждому из них реального ущерба.
Отсутствие четкого понимания этого правила явилось причиной вынесения ошибочных судебных решений.
Органами предварительного следствия младший сержант Стеренко обвинялся в том, что во время исполнения обязанностей конвойного караула по охране лиц, содержащихся на гауптвахте, за отказ подмести плац избил арестованного младшего сержанта Абраменко, причинив ему закрытый перелом носа, то есть легкий вред здоровью.
Действия Стеренко органами предварительного следствия были квалифицированы по п. “а” ч. 3 ст. 286 и ч. 2 ст. 342 УК.
Правильно указав, что причиненный потерпевшему вред, предупреждение которого входило в обязанность караула, тяжким последствием не является, Омский гарнизонный военный суд обоснованно переквалифицировал содеянное Стеренко с ч. 2 на ч. 1 ст. 342 УК.
Одновременно суд исключил из обвинения Стеренко п. “а” ч. 3 ст. 286 УК.
Положенный в основу такого решения вывод о том, что начальником для Абраменко Стеренко ни по должности, ни по воинскому званию, ни по исполняемым обязанностям караульной службы не являлся, является правильным. Вместе с тем, поскольку действия виновного посягали на два самостоятельных объекта – уставные правила караульной службы и взаимоотношений между военнослужащими, каждому из которых был причинен ущерб, избиение потерпевшего следовало дополнительно квалифицировать не по п. “а” ч. 3 ст. 286 УК, а по ч. 1 ст. 335 того же кодекса.
Ошибка иного характера допущена 101 гарнизонным военным судом при рассмотрении уголовного дела рядового Мишина.
Согласно приговору Мишин признан виновным в том, что, будучи дневальным по роте, за необоснованно предъявленные к нему претензии по службе подсечкой бросил на пол рядового Федулова. В результате удара о пол Федулову была причинена закрытая черепно-мозговая травма с переломом костей свода и основания черепа, то есть тяжкий вред здоровью.
Полагая, что содеянное Мишиным полностью охватывается признаками преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 335 УК, суд ошибочно исключил из его обвинения ст. 344 того же кодекса.
В данном случае поддержание уставного порядка в подразделении, в том числе и правил взаимоотношений между военнослужащими, являлось задачей внутреннего наряда и Мишина как дневального. Поэтому нарушение им порядка взаимоотношений с другим военнослужащим явилось одновременно и нарушением уставных правил несения внутренней службы. В связи с изложенным действия Мишина суду следовало квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 335 и 344 УК РФ, как это сделали органы предварительного следствия.
Хищение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств из охраняемого объекта, совершенное лицом из состава караула (вахты), подлежит квалификации по совокупности ст. 342 и ст. 226 УК.
Хищение иного имущества их охраняемого объекта, совершенное таким лицом, образует совокупность преступлений, предусмотренных в ст. 342 и соответствующих статьях главы 21 УК.
Некоторые примеры рассмотрения подобных дел были приведены выше.
В случае наступления указанных в ст. 340-344 УК последствий, либо возникновения реальной угрозы их наступления (ст. 340 и 341 УК РФ), по совокупности со ст. 337-339 УК следует квалифицировать действия лиц, уклонившихся от военной службы во время исполнения рассматриваемых специальных обязанностей.
При определенных условиях совокупность с перечисленными преступлениями могут образовывать и преступления против жизни и здоровья.

Материалы по теме: