Берлев отбывал наказание в колонии-поселении и был трудоустроен в качестве дежурного стрелочного поста станции железной дороги. В ожидании поезда в будку зашел потерпевший Н., который попросился переночевать. После того как он уснул, Берлев с целью убийства стал наносить ему удары топором по голове (не менее 4 ударов). Во время нанесения ударов потерпевший прикрывал голову рукой. Воспользовавшись тем, что Берлев вышел из будки, Н. покинул место происшествия.

В результате умышленных действий Берлева потерпевшему Н. были причинены: тяжкий вред здоровью, вред здоровью средней тяжести и легкий вред здоровью.

Действия Берлева квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, п.п. "в", "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело по надзорной жалобе осужденного, переквалифицировал действия Берлева с ч. 3 ст. 30, п.п. "в", "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Квалифицируя действия Берлева по ч. 3 ст. 30, п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ, суд первой инстанции исходил из того, что покушение на убийство Н. было совершено без какого-либо повода, на почве явного неуважения к обществу и общепризнанным моральным нормам, то есть из хулиганских побуждений.

Однако такой вывод суда не соответствует установленным им же фактическим обстоятельствам уголовного дела, что в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 379 и ч. 1 ст. 409 УПК РФ является основанием изменения судебных решений.

Из описания преступного деяния, признанного доказанным, видно, что Берлев и потерпевший были знакомы между собой, и последний с разрешения Берлева остался ночевать в помещении стрелочного поста.

Из показаний потерпевшего видно, что каких-либо ссор и конфликтов между ним и Берлевым не было. Сквозь сон он почувствовал удары по голове чем-то тяжелым.

В судебном заседании Берлев показал, что удары топором Н. он стал наносить от испуга, так как ему показалось, что "со стороны Н. раздается шум неопределенного характера". В ходе предварительного следствия Берлев утверждал, что ночью между ним и Н. возникла ссора по поводу денежного долга. Потерпевший напал на него с топором; защищаясь, он вырвал топор и нанес им удары Н.

Как видно из приговора, суд все показания Берлева признал недостоверными и в основу осуждения, в том числе и в части мотива преступления, положил показания потерпевшего и показания ряда свидетелей.

Однако данные показания никак не подтверждают вывод суда о том, что преступление совершено именно из хулиганских побуждений. Не свидетельствуют об этом время, место, способ совершения преступления, а также конкретные обстоятельства по делу, установленные судом.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу мотив преступления подлежит доказыванию.

Однако по настоящему делу установленный судом мотив, которым руководствовался Берлев, покушаясь на умышленное причинение смерти Н., не подтвержден доказательствами, приведенными в приговоре.

Вывод суда о том, что преступление было совершено на почве явного неуважения к обществу и общепризнанным моральным нормам, вопреки требованиям ч. 4 ст. 14 УПК РФ основан на предположениях, недопустимых в обвинительном приговоре.

Принимая во внимание изложенное и толкуя в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ все неустранимые сомнения относительно мотива преступления в пользу осужденного, Президиум признал, что по ч. 3 ст. 30 и п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ Берлев осужден необоснованно.

Ошибочно квалифицированы действия осужденного и по ч. 3 ст. 30 и п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку сон является жизненно необходимым и физиологически обусловленным состоянием человека и не может относиться к беспомощному состоянию в том понимании, которое придается ему уголовным законом.

Постановление Президиума

Верховного Суда РФ N 33-П07

по делу Берлева

Материалы по теме: